Александр Курмачёв
какое счастье быть собой любимым!
не прогибаться, не заискивать, не лгать,
и недовольных просто на хуй посылать,
и только Небесами быть хранимым!
какое счастье быть всегда самим собой!
писать стихи, работать, увлекаться
и с кем-нибудь случайно по… встречаться
без обязательств и с холодной головой!
какое счастье быть влюблённым в каждый миг,
которым награждён я от рождения!
ведь жизнь — одна! и в радостном смирении
я счастлив тем, что жизнь любить привык!
как тяжело тебя забыть…
как сладко мне тебя не видеть…
ведь для меня любить — как жить,
и я не мог тогда предвидеть,
что для тебя любовь — игра
на поражение… до боли.
а я упертый, как баран,
не мог понять своей в ней роли.
ну да: мне нужно всё и сразу,
я не люблю чужих объедков
и я не выношу отказов.
и я не поменяюсь, детка.
не плачь. тебя я не забуду
(я никого не забываю).
ты просто сказочное чудо,
но только я об этом знаю.
сумеет ли другой увидеть
в тебе что я увидеть смог?
я огорчён, но не в обиде:
я благодарен за урок.
я знал, что сердце — драгоценность,
но раздавал его нещадно…
бесценна истинная ценность,
но мне не жалко: я не жадный…
в твоих глазах печаль обиды,
как будто бросил я тебя.
а я, не подавая виду,
лишь улыбнусь, тебя любя.
ты поиграть со мной решила,
теперь, хорошая, не плачь,
ты обнажить решила шило?
но я не шарик и не мяч.
я увлекаюсь без оглядки,
влюбляюсь сразу и с размаху.
со мной играть не надо в прятки:
я быстро посылаю на хуй.
меня ты проучить хотела?
поизмываться и унизить?
но здесь ты точно пролетела:
мне по херу твои капризы.
мы не останемся друзьями:
я не люблю быть на приколе.
забыла ты, что я — упрямей.
я вырос и умру на воле.
я не предам своей натуры
и никогда не стану кротким.
не все, конечно, бабы дуры:
иные — просто идиотки.
год прошёл, как я уехал,
отпустив себя на волю,
без причины, и без смеха
посмотреть на звёзды в поле.
просто пересёк границу
без желания вернуться
в город, где я смог родиться,
в город, где не смог загнуться.
много думал, много понял,
жизнь пересмотрел с начала.
был собою недоволен,
ждал чего-то у причала…
долго маялся без дела,
дурака валял, как дятел,
а душа любви хотела,
тела и тепла в кровати.
пошалил я, поигрался…
как мальчишка-переросток,
без оглядки я влюблялся:
я не мог иначе просто.
трижды чуть ли не женился
(до сих пор себе не верю!),
но потом… потом смирился
я с ненужностью своею.
все, с кем быть хотелось рядом,
потихоньку ускользнули:
нарушал я их порядок,
разрываясь в сердце пулей.
я, конечно, не подарок…
мастерить люблю руками,
баню с крепким жгучим паром,
признаюсь в любви стихами,
плаванье люблю и книги,
театр, музыку и горы,
не люблю играть в интриги
и про Крым пустые споры,
солнце я люблю и ясность,
искренность и мясо с кровью,
честность, чистоту и страстность,
офигительно готовлю.
бокс и секс люблю безумно,
ночью в озере купаться,
потрепаться остроумно,
без причины улыбаться,
я не выношу спиртного
и неплохо сохранился…
кто же вынесет такого?!
в общем, я угомонился.
перестал я веселиться,
дописал роман и пьесу,
чаще Богу стал молиться
и бродить один по лесу.
научился сам справляться
с болью, с голодом и с прошлым.
план составил диссертации,
полюбил себя обросшим.
выступил на фестивале,
хоть не сольно, но заметно.
обустроился в подвале,
подкачался так конкретно.
и пусть денег я не нажил,
и пусть нечем мне гордиться,
и пусть быт мой не налажен:
я — преодолел границы.
я ухожу всё дальше от людей.
не в гордости я прячусь, а в бессилии:
беспомощность порой страшней насилия,
и полон мир захлопнутых дверей.
я мизантропом тихо становлюсь
и тихо предаюсь печали светлой.
мне проще рассказать о чём-то ветру,
а людям я рассказывать боюсь.
за маску принимают люди боль,
за искренность — уродливую маску,
так просто иногда поверить в сказку,
от правды позабыв простой пароль.
и я, устав молчать, опять шучу,
и снова от себя мне нет покоя,
внутри всё жжёт, и снова сердце ноет,
но болью я делиться не хочу.
я так устал жить посреди пустых камней,
и тихо исчезая за горами…
и, разговаривая с лесом и с горами,
я ухожу всё дальше от людей…
ты страшная, как смерть, но озорная.
истошна твоя страсть в моих руках.
ты можешь выбить зуб, в мечтах летая,
ты можешь покалечить впопыхах.
ты стонешь истерично, словно ведьма,
поджаренная на моём.. *** // огне,
и эту еблю стоило воспеть бы,
но чувствую с тобою, как в… раю // тюрьме.
слова застряли в горле, я немею,
сраженный злой твоею красотой.
и вроде заебала, но не смею
расстаться с этой дивною мечтой…
когда-нибудь, тебя возненавидев,
твой смех, и грех, и жопу как орех,
с тобой расстанусь в самом лучшем виде,
поняв, что был с тобой счастливей всех…
лето быстро пролетело,
унесло с собой надежды.
был я дерзким, наглым, смелым,
шёл по жизни без одежды.
сердце я своё не прятал,
и в него плевали часто.
на самом себе распятый,
лето я провёл напрасно.
отрезвила тело осень
листопадом расставаний,
кто-то выгнал, кто-то бросил,
кто-то плюнул на прощание.
и мечты все облетели,
и душа совсем завяла.
скоро налетят метели:
им я улыбнусь устало.
снежный пепел равнодушия,
ледяной обряд приличий
принесёт зима послушно
в поцелуе безразличном.
и о том, как был моложе,
мне однажды сон приснится,
и пойму вдруг, что под кожей
сердце перестало биться…
смотрю я на влюблённых с удивлением
и не пойму, как возникают эти пары.
наверное, божественным велением
в сердцах их разгораются пожары?
смотрю я на семейные союзы,
в которых люди наслаждаются друг другом,
в которых славные родятся карапузы,
и не пойму никак, как стать таким супругом…
смотрю порой на стариков уставших
(один ворчит, другой молчит с улыбкой),
за столько лет себя не потерявших:
как удалось им избежать тогда ошибки?
смотрю, и мозг мой сдавливает болью:
мне не понять, как жизнь их связывает вместе.
быть может, я люблю не той любовью
и просто никому не интересен?
я беден, некрасив и стар к тому же…
ловить мне нечего среди людей счастливых:
ведь перед вами я так глупо безоружен,
что прячусь в строчках стихотворных боязливо.
а может быть, придёт пора, и хлынет
свет радости на высохшее сердце,
и расцветёт в безжизненной пустыне
цветок, и ты не сможешь насмотреться?
но с каждым солнечным лучом надежда тает…
и всё длиннее в одинокой келье ночи…
идут года… любви я не встречаю…
и от меня рожать детей никто не хочет…
среди людей я постоянно, но безлюден
мой путь, которому название — НАКАЗАНИЕ.
я виноват, но вряд ли я подсуден:
ведь быть исчадием любви — моё призвание…
сияют честностью опять твои глаза,
но слёзы их давно не увлажняли,
и я теперь поверю им едва ли,
чтоб снова без тебя не замерзать.
пусть я остановиться не успел,
а, может, не сумел остановиться,
когда приблизились друг к другу наши лица
и сердце я подставил под обстрел.
как было радостно тебя боготворить!
с тобой я забывал о детских страхах,
и соль несчастий превращалась в сахар,
и расцветало всё в желании любить.
с тобой я слился, опьяненный красотой,
и без вина и без причин я улыбался,
и бесконечным этот чудный миг казался,
казался воплощенною мечтой…
я бросил пить, побрился, похудел:
мне так хотелось, чтобы ты влюбилась!
и каждой ночью мне улыбка твоя снилась,
и ей в ответ я улыбался и хмелел.
но быстро завершился мой роман:
безжалостнее женщин только звери.
как можно, обманув любви доверие,
над тем смеяться, кто тобою пьян?
как можно над израненным глумиться
и освежёвывать живого человека?
пусть он урод, пусть неудачник, пусть калека,
пусть он ошибся и посмел в тебя влюбиться…
как можно презирать в другом — ЛЮБОВЬ?!
КАК МОЖНО?!..
…бесполезно. всё. напрасно.
я знал, что нелюбимым быть опасно,
но я не думал, что не справлюсь с этим вновь.
***
я промолчу в ответ на все упрёки…
когда мы снова встретимся? — не знаю.
я болен. и душа моя — больная.
мне суждено быть вечно одиноким.
я шут, я арлекин, я просто смех.
смеяться над собой дано не всем.
я над собой смеюсь один за всех,
и для меня запретных нету тем.
я смехом утоляю жажду жить,
без страха жить немногим по плечу:
и наказать меня нельзя, нельзя казнить:
ведь слишком весело со мною палачу.
я превращу беспомощность в садизм,
предательство — в любовную мечту.
свободу — в глупость, дерзость — в онанизм,
комфорт, достаток, сытость — в пустоту.
но сам я эту роль не выбирал:
мне с этой ролью просто повезло.
и жесткость металлических забрал
крошится о любви моей стекло.
трудней всего в несчастье улыбнуться,
но выбор пал: я не могу иначе.
и шуткам все моим вокруг смеются,
но кто со мной моим слезам поплачет?..