погасли фонари, и в розовом плену
бледнеет небо, насыщаясь цветом,
и, принимая на себя вину,
себя стесняется Луна перед рассветом.
и опоясанный церквей окольным смыслом,
спасая от себя их пряный стон,
из корня прожитого извлекая числа,
он сам идёт к Вселенной на поклон.
он смотрится с улыбкой в эту Пропасть,
и Пропасть улыбается в ответ:
для них, друг друга знающих, не новость,
что без полета в бесконечность жизни нет.
и разбавляя тишину хмельным весельем,
без пропуска минуя все посты,
безоблачно-безумным новосельем
он разрушает за собою все мосты.
без сладострастия немеют звуки веры,
без поражения не сладостен уют,
без оскорбления не ценятся манеры,
без страха никогда не предают.
и успокоится он снова банкой пива,
и снова отвернувшихся простит,
и снова жизнь окажется красивой,
ведь только то, что любим, не болит.