— А чо так всё уныло и тоскливо?
Где установка на победу, на успех?
Не любят люди жить без позитива,
не сопли всем нужны, а звонкий смех!
Ты расскажи о том, что страстно любишь,
о том, что веселит тебя с утра,
с чем пиво пьёшь, с кем водку ночью глушишь,
как ходишь в баню и как жизнь к тебе добра!
Ты мозг вскрываешь, как вскрывают вены,
ты бред несёшь, как старый импотент.
У инвалидов и бомжей — у тех проблемы!
А ты — здоров, накормлен и одет!
И в жизни ты — светлее, озорнее,
нахальнее, наглее и сильней!
Зачем же ты, бессовестно борзея,
морочишь головы доверчивых людей?!
— Ты в общем прав, и я, конечно, дятел.
Но ведь стихи — не новости с полей,
они — не украшение в салате,
они — не погремушка для детей.
В рифмованных сомнениях — надежда,
в рифмованной печали — солнца свет,
в рифмованном величии — невежда,
в вопросе зарифмованном — ответ!
И в кривизне моей упрямой строчки
ты вдруг увидишь СВОЙ автопортрет
и сам поймёшь, над «i» расставив точки:
улыбкой можно лгать, слезами — нет.