Не всем дано услышать тишину…

не всем дано услышать тишину,
не застилающую словом мысли шелест,
и перед небом чувствовать вину
в созвучиях, отправленных на нерест…

словами мы просверливаем суть,
любуемся прозрачностью основы…
мы застреваем в слове чьём-нибудь
гвоздём или счастливою подковой…

и так ли страшно что-то не сказать
в ответ на брань, что льнёт хмельным узором,
когда важнее просто промолчать,
не расплодив заразы новым вздором…

«люблю», «прости», «я был тогда неправ» —
редчайшей красоты аксессуары!
их драгоценность не понять, не пожелав
до сушняка отфильтровать базара…

мы тонем в пересортице имён,
себя испепеляя напоказ,
и чувствуем, что лишь тогда Живём,
когда хоть кто-то словом верит в нас.

Уйти не так легко, как появиться…

уйти не так легко, как появиться:
смирение — отчаянней скандала…
и как бы ты ни презирал границы,
конец всегда бессмысленней начала…

перелистать — не значит углубиться:
постичь — совсем не значит полюбить…
и мудрость лафонтеновой лисицы,
не потеряв, не упустив, не заслужить…

не утешай себя инфантилизмом,
не верь в своей безгрешности надрыв:
не отравляй цинизма эгоизмом:
по обе стороны разрыва — лишь обрыв…

так часто вовремя, но никогда во время
мы вспоминаем о растраченных правах:
на понимание, на имя и на бремя,
на утешение, на чистоту в словах…

и чем желаннее лоза, тем мы невинней,
и чем отчаянней желанье, — тем глупей…
что может быть бессильней и обидней
на искры источившихся кремней…