Zur russi­schen Nach­dich­tung des „Jedermann“ am INT­RAWI

Am 3. Februar 2017 fand im Rahmen der LV „Literarisches Übersetzen Deutsch-Russisch“ unter der Leitung von assoz. Prof. Alena Petrova am INTRAWI (Institut für Translationswissenschaft) ein Kurzvortrag von Alexander Kurmachev zu seiner Nachdichtung des Theaterstücks „Jedermann“ von Hugo von Hofmannsthal (russ. Один за всех) statt.

Bild: Alexander Kurmachev (rechts) bei der Lehrveranstaltung. (Credit: Anna Köll)

Der Vortragende Aleksandr Kurmachev, der in Moskau aufgewachsen ist und studiert hat, lebt seit einigen Jahren in deutschsprachigen Ländern (vorwiegend in Bad Reichenhall) und studiert derzeit in Salzburg am Fachbereich Slawistik. Seine Interessen und Tätigkeiten sind sehr vielfältig. Er ist Journalist, Autor des Reiseführers „Alpine Ski“ (2003–2007) und der Rezensionssammlung „Musikreisen eines Laien“ (2006) sowie ständiger Kommentator von OperaNews und Belcanto (2007–2015). Seit 2007 wirkt er bei den Salzburger Festspielen als akkreditierter Journalist mit. Im Sommer 2016 nahm Kurmachev als Statist an der Weltpremiere der Oper von Thomas Adès und Tom Cairns „The Exterminating Angel“ teil. Die im Dezember 2016 erschienene und in Moskaus Buchläden bereits ausverkaufte Nachdichtung „Jedermanns“ ist sein zweites großes Werk in Versen. Im Jahr 2015 erschien der Gedichtband „Die gereimten Gedanken“. Derzeit wird sein Roman „Das verlorene Jahr“ (1. Teil einer Trilogie) zum Druck vorbereitet. Nun besuchte er das INTRAWI.

Bei Vorträgen auf Russisch ist das Zielpublikum meistens sehr überschaubar, umso erfreulicher war es, dass bei diesem Vortrag ca. 20 Russisch-Studierende und -Lehrende des INTRAWI und der Slawistik anwesend waren, die sich für Literatur und Literaturübersetzen interessieren. Am Anfang des Vortrags wurden die ZuhörerInnen in die zentralen Themen des „Jedermann“ eingeführt, der seit 1920 als eine Art Visitenkarte der Salzburger Festspiele fungiert. Danach folgten spannende Ausführungen zu den Besonderheiten und der Entwicklung der Gattung der Mysterienspiele. Anschließend erzählte Kurmachev von der Entstehungsgeschichte seiner Nachdichtung und seiner Vorgehensweise. Seine Nachdichtung ist um ca. 1/3 länger als das Originalwerk, einige Figuren bzw. Figurennamen wurden geändert, österreichische Realien wurden durch russische ersetzt usw. D.h., das „Ausgangsmaterial“ erfuhr eine interpretatorische Transformation durch die Weltsicht, Lebenserfahrungen und die eigene künstlerische Sprache des Übersetzers. Dabei wurde die Sprache – im Gegensatz zu Hofmannsthals Text – nicht archaisiert und der Gebrauch der obszönen Lexik in dieser Nachdichtung, die einem beim Lesen kaum auffällt, trägt dazu bei, dass der Geist der mittelalterlichen Mysterienspiele in einem zeitgenössischen russischen Text – sprich: vor den Augen der Rezipienten aus einem ganz anderen Kulturkreis und in einer vom Mittelalter weit entfernten Epoche – auflebt. Im Vortrag sowie in der anschließenden Diskussion wurden u.a. folgende Fragen thematisiert: Welche Rolle spielt die Persönlichkeit des Übersetzers bei der Interpretation des Originalwerks? Wo hört das Originalwerk auf und wo beginnt das kreative Schaffen des Übersetzers? Wo liegen die Grenzen des Zulässigen beim kreativen Umgang mit dem Original? Sind Literaturübersetzen und Nachdichten zwei grundverschiedene Tätigkeiten, die unterschiedlichen Umgang mit dem Originaltext voraussetzen und unterschiedliche Übersetzungsstrategien erfordern? Bei der beeindruckenden Lesung einiger Ausschnitte kamen aber auch Themen wie „Was ist Glaube?“, „Was ist Liebe?“, „Worin liegt der Sinn des Lebens?“ zur Sprache.

Aus den positiven Rückmeldungen zur Veranstaltung, die noch einige Tage danach nicht aufhören wollten, ging u.a. hervor, dass sich die Anwesenden aufgrund des Vortrags nach wie vor mit der Beantwortung dieser Fragen in Bezug auf ihr eigenes Leben auseinandersetzten. Kurmachev meinte, wenn man ein Kunstwerk zum richtigen Zeitpunkt im Leben rezipiert, so erzählt es einem etwas Wichtiges über sich selbst. Aus dieser Perspektive kann man ohne Zweifel behaupten: Seine Nachdichtung des „Jedermann“ hat ihre Leser in Innsbruck gefunden.

(Alena Petrova)

Презентация книги в Русском центре при Зальцбургском университете

В Русском центре при Зальцбургском университете состоялась презентация мистерии «Один-за-всех». Кроме истории жанра и принципиальных отличий текста и сюжета мистерии от первоисточника Г. фон Гофмансталя, на встрече были подняты вопросы жанровой цикличности в истории литературы и причин возвращения искусства к мистическим формам отражения действительности на рубежах веков.

Автор выражает самую искреннюю признательность организаторам вечера – г-же Бибер и г-же Ноймайр.

ЗЫ: Книг опять всем не хватило

Приглашение

О преодолении страха в мистерии «Один-за-всех»

Центральной темой мистерии «Один-за-всех» является преодоление страха перед смертью. Борьба со страхом (страхами) лежит в основе едва ли не всех практик по развитию человека. Почему же именно «эзотерическое христианство» Г.И. Гурджиева легло в основу описанной в мистерии «методики»? Почему главный герой мистерии так дотошно докапывается до сути, не принимая на веру ни слов матери, ни доводов собственной совести? Практическая польза от того или иного учения – ключевой показатель эффективности той или иной применяемой методики. Именно принцип практической пользы работы над собой (саморазвития) и лежит в основе методики «гармоничного развития человека» Г.И. Гурджиева. Опыту перепрограммирования человека по методике Гурджиева посвящена трилогия «За всех», первая часть которой – роман «Потерянный год» – должна увидеть свет в феврале 2017 г. А вот что пишет о своих ощущениях ученик и соратник Г.И. Гурджиева – П.Д. Успенский:

«…Мы говорили о системе Гурджиева, о работе над собой, и петербургский друг спросил меня, могу ли я указать какие-либо практические результаты этой работы.
Припомнив всё, что я пережил в течение предыдущего года, особенно после отъезда Гурджиева, я сказал, что приобрёл некую странную уверенность , которую невозможно выразить одним словом, но которую я попробую описать.
– Это не самоуверенность в обычном смысле, – сказал я, – совсем наоборот: уверенность в незначительности «я», которое мы обычно знаем. Но я, тем не менее, уверен, что если со мной произойдёт что-нибудь ужасное, вроде того, что случалось со многими друзьями в прошлом году, это событие встречу не я, не обычное моё «я», а другое «я» внутри меня, которому такая обстановка окажется по плечу. Два года назад Гурджиев спросил меня, чувствую ли я в себе новое «я», и мне пришлось ответить, что я не ощущаю какой-либо перемены. Теперь я ответил бы иначе. Я могу рассказать, как происходит эта перемена. Она возникает не сразу, я хочу сказать, что перемена охватывает не все моменты жизни. Обыденная жизнь идёт своим чередом: как обычно, живут все эти заурядные, глупые «я», за исключением совсем немногих. Но если бы произошло что-то большое, требующее напряжения каждого нерва, я знаю, что вперёд выступило бы не обычное малое «я», которое сейчас разговаривает и которое можно напугать, а другое, большое «Я», которое ничто не испугает и которое справится со всем. что бы ни случилось. Я не в состоянии дать лучшего описания; но для меня это факт – и факт, определенно связанный с работой. Вы знаете мою жизнь и знаете, что я не боюсь многого во внешней и внутренней сфере, чего боятся другие люди. Но тут совсем иное чувство, иной вкус. Я убеждён, что новая уверенность – не просто следствие богатого жизненного опыта; это следствие работы над собой, которую я начал четыре года назад…»

О понимании греха в мистерии «Один-за-всех»

В предисловии к мистерии «Один-за-всех» отмечено, что сегодня отрицание мирского не является гарантированным попаданием в зону духовного. Иными словами, сегодня человечество пришло к пониманию того, что для полноценного и гармоничного развития все основные потребности человека, включая естественные потребности в пище и сексе, должны быть удовлетворены. В этой связи интересно понимание греха в «эзотерическом христианстве» Г.И. Гурджиева, идеи которого легли в основу мистерии:

«– Полное молчание есть просто уход от жизни. Для этого человеку нужно находиться в пустыне или в монастыре. А мы говорим о работе в жизни. И человек должен хранить молчание таким образом, чтобы никто этого не замечал. Всё дело в том, что мы слишком много разговариваем. Если мы ограничимся тем, что действительно необходимо, одно это будет означать, что мы соблюдаем молчание. И то же самое во всём – в питании, в удовольствиях, в продолжительности сна – во всём существует граница между необходимым и излишним. После чего начинается «грех». Здесь необходимо разъяснение: «грех» – это нечто такое, что не является необходимым.
– Но если люди будут воздерживаться от всего, что в данное время не является необходимым, – сказал я, – на что станет похожа их жизнь? И как они могут знать, что необходимо, а что нет?
– Опять вы заговорили на свой лад, – возразил Гурджиев. – Я вовсе не говорю обо всех людях. Они никуда не идут, и для них грехов не существует. Грехи это то, что удерживает человека на месте, если он решил двигаться и если он способен двигаться. Грехи существуют только для тех людей, которые уже находятся на пути или приближаются к пути. И тогда грех – то, что останавливает человека, помогает ему обманывать себя, думать, что он работает, тогда как он просто спит. Грех – то, что погружает человека в сон, когда он решил пробудиться. А что погружает человека в сон? Опять-таки всё ненужное, излишнее. Необходимое всегда дозволено; но за его пределами начинается гипноз. Однако вы должны помнить, что это относится только к людям, которые работают или считают, что они работают. Работа в том и заключается, чтобы подвергать себя временным страданиям ради освобождения от страдания вечного. Но люди боятся страдания. Они желают удовольствия сейчас же, раз и навсегда. Они не хотят понять, что удовольствие есть принадлежность рая, что его нужно заработать. И это так не в силу каких-то случайных или внутренних законов морали, а потому, что если человек получает удовольствие, не заработав его, он не сумеет удержать его, и удовольствие превратится в страдание. Но всё дело как раз в том, чтобы получить удовольствие и суметь удержать его. Тому, кто сумеет достичь этого, учиться нечему. Но путь к этому лежит через страдание. А тот, кто думает, что, оставаясь таким, каков он есть, он может доставить себе удовольствие, очень сильно заблуждается. И если он искренен перед самим собой, то наступит момент, когда он сам это увидит…(С)

(продолжение следует)

О Любви в мистерии «Один-за-всех»

В мистерии «Один-за-всех» затрагиваются многие аспекты жизни человека (и его смерти, само собой): продолжение рода, дружба, отношения детей и родителей, вопросы социальных зависимостей и пр. Особое место в мистерии отведено любви как ощущению и Любви как смыслу жизни. Разделение этих понятий основано на различении в человеке «личности» (приобретенных знаний и навыков) и «сущности» (неотделимых свойств и особенностей человека как части биосферы). Это разделение занимает важное место в учении Г.И. Гурджиева о развитии человека и о его месте в мироздании. Мы продолжаем знакомить читателей с положениями этого учения, и сегодня речь пойдёт о «личности» и «сущности» (прим.: под «работой» Г.И. Гурджиев понимал «саморазвитие», или «работу над собой»):

«…Вам необходимо понять, что в каждом человеке есть две совершенно отдельные части, как бы два разных человека – его сущность и его личность.

Сущность – это «я», наша наследственность, наш тип, характер, природа.

Личность – случайная вещь: воспитание, образование, взгляды, т.е. всё внешнее. Это как одежда, которую вы носите; ваша искусственная маска, результат вашего воспитания, влияний вашего окружения, мнений, состоящих из информации и знаний: такие мнения ежедневно меняются, одно из них аннулирует другое.

Сегодня вы убеждены в одном, верите этому и желаете этого. Завтра под воздействием другого влияния ваше убеждение и ваши желания становятся другими. Весь материал, составляющий вашу личность, можно полностью изменить при помощи искусственных способов или случайно, вместе с переменой окружающих вас условий и места. Такая перемена может произойти за очень короткое время.

Сущность не меняется. Например, у меня смуглая кожа, и я останусь таким, каким родился. Это принадлежность моего типа.

Когда мы говорим здесь о развитии и изменении, мы говорим о сущности. Личность пребывает в рабстве; она способна измениться очень быстро, буквально за полчаса. Например, посредством гипноза можно изменить ваши убеждения. Это возможно потому, что они чужды вам, не являются вашей собственностью. А то, что относится к нашей сущности, – это наша собственность.

Мы всегда создаём мнения внутри сущности. Всякое влияние механично возбуждает соответствующее мнение. Вы можете любить меня механически; и таким образом механически регистрируете это впечатление обо мне. Но это не вы. Это впечатление приходит не от сознания; оно приходит механически. Симпатия и антипатия – это вопрос соответствия типов; глубоко внутри вы любите меня, и, хотя знаете умом, что я – плохой человек, что я не заслуживаю вашего расположения, вы не в состоянии разлюбить меня. Или ещё: вы можете видеть, что я хороший человек, но вы меня не любите и таким образом дело остаётся на прежнем месте.

Но можно и не создавать внутренних мнений. В настоящее время вы не способны сделать это, потому что ваша сущность представляет собой функцию. Сущность состоит из многих центров, но личность имеет только один центр – формирующий аппарат.

…Дело в том, чтобы восстановить утраченное, не приобретать ничего нового. Это цель развития. Для этого необходимо различать сущность и личность, разделять их. Когда вы научитесь этому, вы увидите, что и как изменить. Тем временем у вас остаётся лишь одна возможность – учиться. Вы слабы, зависимы, пребываете в рабстве. Трудно вот так, сразу разрушить привычки, накопившиеся за целые годы. Позднее удастся заменить некоторые привычки другими, которые также будут механическими. Человек всегда зависит от внешних влияний; но некоторые влияния мешают ему, а некоторые нет.

Начнём с того, что нам необходимо подготовить условия для работы; таких условий много. В настоящее время вы можете только наблюдать и собирать материал, который полезен для работы; вы не в состоянии различать, откуда исходят ваши проявления – от сущности или от личности. Но если вы станете тщательно смотреть, вы, возможно, впоследствии поймёте это. Пока вы собираете материал, вы не можете ничего увидеть: обычно у человека бывает лишь одно внимание, направленное на то, что он делает. Его ум не видит чувств и наоборот.

Для наблюдения необходимо многое, и прежде всего искренность с самим собою. Это очень трудно; гораздо легче быть искренним с другим. Человек боится увидеть что-то плохое, боится, что, заглянув случайно глубоко в себя, он увидит собственную дрянь, своё ничтожество. Мы имеем привычку отгонять мысли о себе, потому что боимся угрызений совести. Искренность может оказаться ключом, который откроет дверь, и сквозь неё одна часть нашего существа увидит другую. Обладая искренностью, человек способен смотреть и что-то увидеть. Искренность с самим собой очень трудна, потому что сущность обросла толстой коркой. Год за годом человек надевает на себя новую одежду, новую маску. Всё это необходимо постепенно удалить; мы должны освободить себя, раскрыться. До тех пор, пока человек не раскроется, он не увидит. Есть одно упражнение, очень полезное в начале работы, оно помогает нам видеть себя, собирать материал. Это упражнение заключается в том, чтобы войти в положение другого человека. Нужно принять его как задачу. Объясню, что я имею в виду. Возьмём простой факт. Я знаю, что к завтрашнему дню вам нужны сто долларов, а вы их не достали, пробовали достать, но неудачно. Вы удручены. Ваши мысли и чувства заняты этой проблемой. Вечером вы сидите здесь, на лекции: одна ваша половина продолжает думать о деньгах. Вы невнимательны, нервозны. Если бы я был груб с вами в другой раз, вы бы не рассердились так, как сегодня. Возможно, завтра, когда вы достанете деньги, вы над собой посмеетесь. И вот, увидев, что вы сердитесь, я, зная, что вы не всегда бываете таким, пытаюсь войти в ваше положение. Я спрашиваю себя, как бы я поступил на вашем месте, если бы кто-то проявил ко мне грубость. Часто задавая себе этот вопрос, я скоро пойму, что если грубость вас рассердила или оскорбила, значит, в тот момент для этого имелась какая-то причина. Я скоро пойму, что все люди похожи друг на друга, и никто из них не бывает всегда хорошим или всегда плохим. Все мы одинаковы: как меняюсь я, так меняется и другой. Если вы поймёте это и хорошо запомните, если вы подумаете о своей задаче и станете выполнять её в нужное время, вы обнаружите много нового в себе и в своём окружении, много такого, чего раньше не видели. Это первый шаг.»

(продолжение следует)

Об образе Совести в мистерии «Один-за-всех»

Образ Совести в мистерии «Один-за-всех» – один из самых непростых с точки зрения «верности» первоисточнику Гофмансталя, ведь у оригинального Йедермана никакой совести нет: в драме Гофмансталя к Вере и победе над страхом смерти главного героя приводят Дела (Werke), а не Совесть (die Gewissen). Откуда же в мистерии «Один-за-всех» возникает образ Совести и в чём его отличие от образа Дел?

Совесть – наше собственное представление о нас самих и о наших поступках, то есть категория довольно субъективная, а, стало быть, эластичная, то есть сегодняшняя бессовестность может завтра обернуться глубочайшим раскаянием и пересмотром совершенного и прожитого. У Дел такого потенциала самоопределения и развития нет! Именно поэтому мне показалось более убедительным обращение героя к Вере не посредством столкновения с объективно неизменным, а как результат изменения в нём его собственного представления о самом себе, то есть через пробуждение в нём Совести…

Диалог Одного-за-всех с Совестью.

Совесть:

… Но – постой!
Ты не понял, кто с тобой
готов сейчас на смерть пойти
по безвозвратному пути?

Один-за-всех:

Не понял.

Совесть:

Эх! Я так и знала!
Во мне ты толку видел мало.
Хотя, наверное, вообще
не знал, что может быть скучней,
чем голос Совести. Ведь так?

Один-за-всех:

Прости меня: я был дурак.

Совесть:

Не был, а есть, но это позже.
Всего на свете нам дороже
сознание нашей правоты
во всём, что можем сделать мы.
Так вот я – этот камертон,
всем людям задающий тон
и помогающий понять,
как нужно им существовать,
чтобы дышать всегда свободно
и знать, что Богу то угодно…

Один-за-всех:

Но почему же я не знал,
что от меня Создатель ждал?

Совесть:

Вообще-то здесь ты не один:
вселенной нашей Господин
нас никогда не оставляет,
и только одного желает,
чтоб мы о Нём не забывали
и указания скрижали
беспрекословно исполняли.

Один-за-всех:

Я никого не убивал,
чужого я не отнимал,
и всуе я не поминал
Его имён, не клеветал
я на несчастного соседа,
я мать любил! Откуда беды
на мою голову теперь
свалились горечью потерь?
Ну в сексе был я не воздержан,
но неужели Бог рассержен
на увлечения мои?
Ведь неслучайно в Бытии
на день шестой Он праотцу
подругу создал…

Совесть:

Но к венцу,
не убоясь Господня гнева,
пошли одни Адам и Ева,
познав возможность позабыть
того, кто им позволил жить…
Ты главной заповеди суть
понять не смог, и долгий путь
тебе не так бы страшен был,
когда б её ты не забыл…

Один-за-всех:

Какая ж главная из них?

Совесть:

Она важнее всех других:
мы все от Бога рождены,
и всё, что делать мы должны, –
Его в делах не забывать
и уповать, а не пенять,
когда беда стучится в дом
и достаётся хлеб с трудом,
когда здоровье пошатнулось
или удача улыбнулась,
за всё Отца благодарить
и крепче всех Его любить…

Один-за-всех:

Мне не понять завета суть…
И хоть былого не вернуть,
прошу хотя бы намекнуть,
как должен был пройти я путь?

Совесть:

Бог в нашем сердце, не в мозгу.
За всё мы перед Ним в долгу.
И мир бы не был залит кровью,
когда бы жили вы Любовью,
а не карьерой, не деньгами,
не сексом, гордостью, грехами
и свою совесть временами
не предавали с потрохами.
Ведь Божья Истина проста,
её святая красота в гармонии
вселенской светит,
а вы, как глупенькие дети,
понять не можете её
в слепом невежестве своём:
кому-то что-то отдавая,
мы тут же что-то получаем!
А получая, отдаём.
Таков закон. Несложен он.
Но выгоды сиюминутной
материальной, абсолютной
вы жаждете себе взамен,
сдаваясь сами в тлена плен:
ведь мир материальный тленен…

Один-за-всех:

Прошу тебя я на коленях:
попроще объясни мне схему
устройства мира и Вселенной!

Совесть:

Куда уж проще?.. Что ж, о’кей.
Возьмём примерчик поясней:
из всем живым доступных фактов
природа полового акта
тебе поможет уловить
законов мироздания нить.
В физиологии слияния
важна взаимность тел влияния,
когда давая, получаешь,
а получая, отдаёшь,
и наслаждение доставляешь
и никогда не устаёшь.
Ведь неслучайно секс так важен
для появления жизни каждой:
в слиянии двух – рождение третей
субстанции на этом свете,
и всё живое – Божьи дети,
рожденные в Любви сиянии,
в Непостижимого слиянии…
Но, не отдав, не получить
и в Вечность путь не проложить…

Один-за-всех:

И в этом смысл бытия?

Совесть:

А в чём ещё, печаль моя?
Любовь – есть Бог. Она рождает
и никогда не умирает
в том, кто познать её сумел.
Любви важнее нету дел.

Один-за-всех:

А как же быть с мирским?

Совесть:

Никак.
Мирское – самый страшный враг
благополучию и счастью.
Пойми одно: не в вашей власти
организовывать судьбу.
Но на нелепую борьбу
вы жизнь расходуете глупо,
идя порой по близких трупам.

Один-за-всех:

Да как же так? А хлеб? А дом?
Ведь мы должны своим трудом
решить вопрос родных защиты,
чтоб были счастливы и сыты?

Совесть:

Когда своим ты занят делом,
тебе не нужно оголтело
за выживание бороться:
тебе от Бога всё даётся.
Но если не на месте ты,
тогда весь мир тебе постыл:
не любишь ты свою работу,
и вечно тебя бесит кто-то,
ты неприкаян, напряжен,
и каждая из твоих жен
в тебе лишь деньги твои любит,
и страсть к наживе тебя губит.
Потом придёт пора потерь,
болезней, смерти, но, поверь,
ты не поймешь, в чем тут причина,
и, может быть, что до кончины
дадут прозреть, каким ты был
и почему сам погубил
своей судьбы ростки земные.

Один-за-всех:

А можно образы иные?
Попроще… Чтобы мне понять…

Совесть:

Послушай, я устала, дядь,
тебе разжевывать простое…

Один-за-всех:

Я даже жалости не стою?

Совесть:

Да нет, ты прав: я увлеклась,
и ты со мной утратил связь.
Давай попробуем иначе.
Представь, что Бог себе на даче
клубники грядку посадил,
и вот побеги получил.
Им прорасти он помогает,
оберегает, поливает,
ему плоды от них нужны!
Но вдруг приходят сорняки,
мешающие тем побегам.
Так что же? Альфа-и-Омега
свою клубнику загубить
позволит, чтобы дать пожить
тому, кто жить другим мешает
и Урожаю угрожает?

Один-за-всех:

Меня, выходит, пропололи?

Совесть:

Выходит так. Но этой доли
ты мог спокойно избежать,
но сам не захотел понять
твоей судьбы важнейших знаков,
чтоб с Небом сочетаться браком
и стать полезным для Отца
ещё до своего конца…

Один-за-всех:

Господь всемилостив?

Совесть:

Ну да.

Один-за-всех:

И даже конченый мудак
его прощения достоин?

Совесть:

Ты не мудак, а падший воин,
сраженный гордостью своей,
мир оставляешь без детей,
которые смогли б продолжить
тебя, но почему-то ты не можешь
об этом даже попросить!
В твоем сознании пожить
лишь самому – одно желание!
Страшнее нету наказания…
Я, честно, не могу понять,
что мне еще тебе сказать,
чтоб понял ты свой главный грех,
мой бедный друг Один-за-всех…

Один-за-всех:

Прошу, меня не покидай!
Я понял, что дорога в Рай
закрыта вечно для меня,
но дай хотя бы мне понять,
как перед страхом устоять?
Как победить его химеры?
Чего мне не хватает?!

Совесть:

ВЕРЫ.